Китай

-1-    -2-    -3-   -4-

Но встреч и знакомств не избежать. В харчевнях я не обедаю, хотя это не очень дорогое удовольствие, обед стоит доллар-два, не больше. Но я не хочу ещё раз рисковать, поэтому в этих забегаловках только затариваюсь кипятком. Хотя есть и исключения. Вот такой случай. Захожу за кипятком. А там сидят и обедают трое водителей – китайцев. Тут же, безо всяких разговоров, усадили меня за свой стол и пододвинули ко мне поближе десятилитровый тазик с варёной курятиной. Ну, это по-русски, от этого я не откажусь. Сажусь за стол, а они подливают чай, да подкладывают булочки. Короче, нагрузили меня до отвала. После обеда сфотографировались, обменялись адресами и уверениями в вечной дружбе.

Сбился-таки я с пути. Унесло меня на запад, туда, где шарит своими щупальцами великая пустыня Гоби. И населённые пункты здесь пореже, и не земледелие, а скотоводство больше в почёте. Но дорога, всё равно асфальтированная, так что не трудно ехать даже через эти участки пустыни. На глаза сразу же попались две змеи. Вот, что значит песок. Бросаюсь в другую сторону, и выхожу, наконец-то, на дорогу нужного мне направления. Но торжествовал недолго. В городке Шанглин, до меня, по назойливым объяснениям аборигенов доходит, что впереди, в скором времени, дорогу мне преградит река, а моста нет. Что же делать? Останавливаюсь прямо в центре какой-то небольшой площади и обращаюсь с вопросом на языке жестов к какому-то китайскому гражданину. Тут же собирается огромная, человек в пятьдесят, толпа, и прямо на площади устраивает своеобразный консилиум, по мою душу. Очень быстро появился листок бумаги у одного из добровольных помощников. Что они хотят? А, вот в чём дело. Они пишут мне на листке названия населённых пунктов на берегу, от которых ходят паромы. Написание каждого пункта обсуждается всей толпой очень живо, громко. Каждый норовит внести свою лепту в обсуждение. И почти все говорят мне ободряющие слова. Через несколько минут самый активный из помощников торжественно, под одобрительный гул толпы, вручил мне листок. Объяснил, как выбраться из города на нужную дорогу и пожал на прощание руку. Меня очень тронуло такое участие. Что сказать этим людям так, что бы все поняли? Какая фраза подойдет в этой ситуации? «Ай лав ю!», и поднимаю обе руки вверх. Делаю руками движение, как будто хочу их всех обнять. А затем отвешиваю исключительно русский поклон и говорю на русском языке слова благодарности. После этого вся толпа дружно и по-доброму пожелала мне удачи. Спасибо вам, друзья мои, я снова еду вперёд. Река, переправа через которую ждёт меня впереди, это Сунгари. До неё ещё километров восемьдесят. Шанглин позади. Опять участки пустыни встречаются меж гор. Трава и песок. Китайские иероглифы читаю как суперкроссворды, и, чаще неуспешно. Добрался, наконец, до переправы. Паром ходит без какого-либо расписания. И само место переправы представляет собой вагончик, стоящий на берегу. Ждать пришлось недолго. Паром небольшой, с огромным древним мотором. Способен перевезти пару машин за один раз. А они не замедлили явиться, как будто ждали этого момента. Моё, написанное китайскими иероглифами письмо помогает и на этот раз. В который раз уже убеждаюсь, что давненько здесь русских не видели. Приходится показывать фотографии детей, жены, и знаками дополнять то, что показываю. После переправы еду сначала по убойной грунтовке, затем, по очень плохонькому асфальту, затерянному среди сухих полей. Асфальт ведёт к молодому городу Дацину – центру нефтедобычи, центру района нового освоения. Неожиданно стали встречаться нефтяные вышки. Невероятная картина открывается, глиняные домики крестьян, стада коров, отары овец, и новые, нефтедобывающие агрегаты. Умирающее старое и зарождающееся новое. Дорога из плохонькой превращается в первоклассную. У города Цицикар меня догоняет огромная туча. Обрушивается дождь невероятной силы и утихает только к вечеру. Дождевые потоки падают не сверху, а как-то сбоку. Таков, как я понимаю, муссонный ливень. Но к ночи он стихает и даёт возможность переночевать в сносных условиях. Здесь, за рекой Сунгари начались отроги гор. Приближается неуклонно Большой Хинган, известный мне ещё по описаниям самого Н.М. Пржевальского. По этим краям проходила одна из экспедиций этого великого исследователя Азии. Население в этих краях значительно реже, чем прежде. Но с кипятком перебоев нет, хотя не обходится без курьёзов. У одного из селений вижу какие-то домики, довольно  аккуратные с виду и окружённые глухим забором. На входе надпись большими, бросающимися в глаза, иероглифами. Без задней мысли захожу со своим термосом во двор. Поведение обитателей меня сразу поставило в тупик, но, по инерции я всё ещё двигаюсь вперёд. Меня дружелюбно подхватывает один из обитателей, - молодой парень с ненормальным выражением лица, и, что-то объясняя, тащит внутрь одного из зданий. Тут только я пришёл в себя и понял, куда меня занесло. Это дом каких-то душевнобольных. Вот почему такой высокий забор окружает эти строения. Вот почему на отшибе они расположены. Отступать некуда. Вот только куда он меня ведёт? Оказалось, - на кухню. Ну и лица у постояльцев этого заведения, скажу я вам! Налили мне кипятку и усаживали за стол. Есть не стал, да, если честно сказать и кипяток в ход не пустил. Поблагодарил, и боком, боком вышел.

К этому времени я полностью освоился в стране, сжился с дорогой, акклиматизировался. Понял, что с голоду китайцы умереть не дадут, деньги расходуются очень умеренно.

Через Хинган пришлось идти по старому-престарому тракту, по которому  ещё в 1911 году шёл первый русский велопутешественник – кругосветчик Онисим Панкратов. Ширина тракта немногим больше пяти метров. Покрытие из щебёнки и глины. Вокруг нетронутая тайга. Наверное, именно такой её увидел Н.М. Пржевальский. Это было так давно! А сейчас вдоль тракта китайцы кладут современную высококлассную автомобильную дорогу. Быстро кладут. А по современной дороге вперёд устремляются машины китайского производства.

За Хинганом передо мной открылись необозримые просторы Внутренней Монголии. Степь, на сколько глаз хватает. Ни столбов, ни домов, степь и дорога. И гостеприимство местных жителей не ослабевает. Хотя домом им в этих краях служит юрта. Всё ближе граница. Пора подводить и некоторые итоги путешествия. Более трёх тысяч километров пути позади. Китай оправдал мои ожидания. Я приезжал сюда не по путёвке туриста, а подсмотрел жизнь страны изнутри. Это цивилизованным туристам показывают выступления и представления мастеров ушу, как обязательный атрибут культуры Китая. Я просто видел, как утром многие и многие люди занимаются китайской гимнастикой для себя, своего здоровья. Это ли не признак того, что они ценят пришедшие к ним из глубокой древности традиции и убеждения. Ведь на самом деле люди здесь просто работают на земле или на предприятиях. Просто тихо и настойчиво любят свою страну и уважают её культуру. Уважают детство (это я понял по результатам своих мимолётных визитов в сельские школы). А какова любовь к жизни у его жителей! Сколько доброй, положительной энергии они вложили в мою душу. Я счастлив, что мне довелось побывать здесь. Китай меняется на глазах. Стремительно, на глазах исчезает старое. Что будет с теми людьми, которые и сегодня обрабатывают поля при помощи прадедовского серпа? Прогресс неумолим. Ослики и глиняные хижины уходят в прошлое. Они таят, как весенний снег. На глазах. Сам Китай мне представился осликом, который по современной дороге несётся вперёд со скоростью «джипа» китайского производства.

Сентябрь – октябрь 2000 год.

-1-    -2-    -3-   -4-