ТАНЕЦ СОЛНЦА
-1- -2- -3- -4-
Выскакиваю из палатки наружу, отбросив в сторону сон. Сильнейший порыв ветра почти сбивает меня с ног. Что бы устоять пригибаюсь к самой земле. Не вижу велосипедов. Они стояли здесь, перед входом в палатку. Ладно, некогда сейчас разбираться. Всё небо на юго-западе залито мерцающим светом молний. После очередной вспышки наступает густая, вязкая темнота. Крики мальчишек гаснут в вое и грохоте ветра. Бах! Верёвка, которая держит одну из стоек, лопнула. Надо хватать фонарь, искать запасной шнур. Надо скорее ставить стойку на место! Скорее, скорее. Холодно. Вот и шнур. Олег и Лёша изо всех сил держат стойки, Рома и Дима держат палатку изнутри. Выпрямляем стойку с Олегом, прикрепляем новый шнур. Шарю по траве, ищу колышек, он должен быть где-то здесь. Ромка выскакивает мне на помощь, подсвечивая фонариком. Тьфу ты! Батарейки на исходе. Свет тусклый – тусклый. Неожиданно яркая вспышка молнии освещает поляну. Вот он, колышек. Набрасываю петлю на его конец, хватаю что-то довольно тяжёлое в руку и пытаюсь вбить колышек. П-хх-шш! Это алюминиевый баллончик с жидкостью от комаров. Ещё днём нам раздали такие баллончики индейцы, предупредив, что вечером бывает много москитов. И вот сейчас он буквально взорвался у меня в руках, едва я успел глаза закрыть.
- Камень давай! Скорее! – это я кричу Роману, но он уже без всяких указаний несёт увесистый булыжник. Раз, и колышек крепко забит. Быстро оббегаю вокруг палатки, проверяю ещё раз крепёж палатки. Олег с Лёшей ныряют внутрь и уже оттуда придерживают стойки. Я замёрз, но отказать себе в удовольствии посмотреть по сторонам во время самого, что ни на есть настоящего урагана, не могу. Группка деревьев, так нехотя и лениво шевелящие листочками вчера вечером, сейчас мужественно сопротивляются бешеному натиску ветра. У ближайшего к нам дерева ствол согнулся дугой, ветки кроны собрались в одну громадную щепоть и, похоже, не собираются уступать. В лагере суматоха. Кто-то из обитателей спешно грузится в машины, бросая на произвол судьбы свои палатки, и пытается уехать. Машины с трудом передвигаются вперёд. Дорога узкая и вот одну из машин ветер разворачивает поперёк дороги. Пробка. Паника. Похоже, только мы и наш сосед – Одинокий Волк со своей семьёй, ведём себя довольно спокойно. Нет. Вот кто-то пришёл на помощь паникёрам, расставляет по местам мечущихся туда - сюда людей. Всё, вроде бы полный порядок.
Откуда-то сверху с ужасным воющим гулом налетает новый порыв ветра. Едва успеваю запрыгнуть в палатку, как ещё более сильный шквал обрушивается на неё. Что происходит снаружи, я уже не знаю. Мысль одна – надо как-то устоять. Между порывами ветра успеваю удостовериться, что всё в порядке у мальчишек из соседней палатки. Им тяжело приходится, но они держатся. Молодцы. Ветер стихает совершенно неожиданно и больше никак не напоминает о себе. Близится утро, скоро светать начнёт. Больше двух часов ветер куражился над нами. Что ж, похоже, это предупреждение древних индейских богов, – не задерживайтесь, мол, на этом священном месте, езжайте дальше с миром. Будьте покойны, ни на минуту лишнюю не останемся. Дайте нам немного отдохнуть и уж завтра мы постараемся убраться отсюда подальше. Всё. Проваливаюсь в сон.
Утро. Тишина. Выползаю из палатки. Смотрю по сторонам. Велосипеды, накануне поставленные нами аккуратной кучкой, сейчас безжалостно разбросаны по всей поляне. Быстро собираю их, попутно обсуждая события минувшей ночи с оставшимися индейцами. Те из них, что не уехали ночью во время бури, спешно собираются. Судя по их поспешным сборам, ситуация может повториться. Нам тоже пора. Поздно уже. Обычно мы уже давно в пути в это время. Восемь часов утра по местному времени. Бужу мальчишек. Раскидываем карту, намечаем ближайший путь. Семь миль на запад, и вот мы уже катим по Южной Дакоте, девятому штату на нашем маршруте. Рельеф холмистый. В Айове, и ещё раньше, - в Иллинойсе, холмы были какие-то растянутые, с едва заметным склоном. Здесь, в Дакоте, они крутые, как бесконечные, невысокие горы. Будто волны, прячась, друг за друга, уходят всё дальше и дальше, до самого горизонта. Изредка можно увидеть одинокие деревья, и даже небольшие рощи, растущие по наиболее крутым склонам холмов. Кое-где прерия распахана. Можно увидеть растущую кукурузу, но чаще мы видим обычные пастбищные земли. Коровы, быки, иногда лошади, ещё реже – бизоны.
Незаметно подкатываем к Миссури. Пляж, раздевалка, туалет, знак, запрещающий распивать спиртные напитки. Запрещающего купание знака не наблюдается. С удовольствием лезем в воду. Но до догонялок дело не доходит – слишком уж прозрачна вода. Без постороннего запаха, вкуса. Как гигантский родник. Солнце близится к закату, а у нас всего сто двадцать километров в активе на сегодняшний день. Устремляемся вперёд. Правый берег встречает нас кажущимся бесконечным подъёмом. Вверх, вверх и вверх, бежит дорога. Вершина горы, которую мы приметили ещё сегодня до обеда, стремительно приближается. Нам приходится вместе с полотном дороги повторять все неровности рельефа, потому что эта дорога, в отличие от автомагистрали абсолютно не нивелирована. А набор высоты продолжается!
- Ничего себе, равнина. Я то думал, что здесь-то никаких холмов нет. – Вслух высказывает свои мысли Дима. – А тут вверх-вниз, вверх-вниз. Ух!
- Мы же вычерчивали профиль материка, и, к тому же, по сороковой параллели, - отвечаю ему, напоминая об уроках «кабинетной» географии.
- Так то, профиль на уроке карандашом, а здесь профиль по земле, и ногами. Теперь никто мне не докажет, что Великие Равнины, это равнины, а не сплошные горы. Ладно, хоть ветер нам помогает!
Ветер действительно упорно подгоняет в спину. К вечеру, оставив позади 185 километров, мы добираемся до Кадоки – небольшого посёлка, состоящего, кажется, из одних кемпингов, мотелей и автозаправочных станций. В кемпинге, где мы нашли приют, работает бассейн, джакузи, бильярдная комната.
- Вот это каникулы, вот это я понимаю! – довольные возгласы мальчишек разносятся по всему кемпингу, когда они плюхаются то в бассейн, то в джакузи. Я же в это время, снимаю их передвижения на камеру, радуясь вместе с ними.
Дальше наш путь в национальный парк Бедленд. Это одно из самых удивительных мест Земли. Памятник Природы, сохранившийся до сего дня практически в первозданном виде. В переводе название обозначает «Плохая земля», или «Дурная земля». Что я, как учитель географии знаю о нём сейчас? Немного. Видел фотографии, читал описания. Безжизненные скалы, меняющие свои очертания уже не одну тысячу лет. Возникли они под действием дождей, ветра, то есть, под действием эрозионных процессов. Все описания утверждают, что площадь парка огромна, в несколько десятков квадратных километров. Посмотрим. Для того, что бы попасть в Бедленд нам нужно поворачивать на юг. Повернув, сразу же встречаем сильнейший напор ветра, который состоит из густого, плотного, вязкого воздуха, осязаемого руками. Кажется, лепи из него что хочешь, режь его ножом на куски. Сбиваемся в плотную группу, что бы было полегче тем, кто внутри её находится, и, что есть сил, продолжаем движение. Пыхтим часа полтора и, наконец, подъезжаем к аншлагу, гласящему о том, что мы въезжаем на территорию национального парка «Бедленд». Наконец-то! Небольшая заминка. Нам предстоит пройти через пропускной пункт. А для этого нужно приобрести билеты. Миловидная девушка – индеанка, в форме служителя национального парка, прослушала наше объяснение, посоветовалась с кем-то по телефону и мы, заплатив, лишь пять долларов, пресекли границу страны Бедленд. У каждого из нас в руках небольших размеров, красочный буклет, который мы получили из рук нашего очаровательного контролёра. В нём всё. И подробный план национального парка, с указанием всех пунктов обзора. И схема дорог, по которым разрешается ехать, места стоянок, кафе, информационного центра и даже туалетов. Выскакиваем на первый обзорный пункт и бросаем в нетерпении велосипеды, на стоянке для машин. Ну, чудо! Фантастика! До самого горизонта, насколько хватает взгляда, простирается невиданный нами доселе, будто пришедший из сказки о Кощее Бессмертном, ландшафт. Вот они, края неведомые, о которых рассказывают прочитанные в детстве сказки! Во время дождей вода устремляется вниз с глиняных гор, размывая склоны и оставляя глубокие борозды и потому, причудливо изрезанные водой и ветром скалы, создают полное впечатление безжизненности находящегося перед глазами пространства. Тропинка, протоптанная туристами, ведёт на вершину ближайшей горы. Рискуя быть сбитыми вниз ветром, мы, с величайшей осторожностью, подобающей моменту, крадёмся туда. На миг, которого достаточно для фотоаппарата, прижавшись друг к другу, замираем, крадучись возвращаемся назад и вновь бегаем по краю, стараясь унести отсюда побольше памяти в фотоаппаратах и видеокамере. Дорога вьётся среди причудливо изрезанных холмов, разноцветных долин, гор прессованного вулканического пепла. Километров тридцать едем мы с открытыми ртами, поворачивая постепенно к северо-западу, по ветру. Не смолкают фотоаппараты. Восторг не проходит, красотой не пресыщаешься, просто притупляется желание фотографировать. Смотришь снова и снова туда, к линии горизонта, куда уходит долина с «Дурными Землями», и пытаешься представить, что чувствовали первые путешественники - географы, впервые оказавшись здесь?
-1- -2- -3- -4-
