Там, где солнце ходит справа налево
-1- -2- -3- -4- -5-
Из Джилонга путь мой лежал дальше, к берегу Индийского океана и, затем, вдоль побережья к Аделаиде, захватывая 320 километров Великой Океанской Дороги, самой впечатляющей трассы Австралии, как гласят, на этот счёт, все справочники. На побережье довелось увидеть скалистые интереснейшие формирования. Отдельные скалы, в результате беспрерывной работы моря оказываются стоящими в некотором удалении от берега, создавая великолепнейшее зрелище, и заставляя собираться здесь тысячи туристов. Скалы Двенадцать Апостолов, Гибсон Степс и Лондон Бридж, являются символом этой части материка. По дороге к этим знаменитым скалам пересекаю национальный парк Отуэй, который начинается от селеньица Аполло Бей. Дорога здесь уходит от побережья немного к северу и поднимается в горы. Горы не высокие, но восемьдесят километров крутых бесконечных подъёмов и, не менее крутых спусков утомляют, не смотря на то, что путь проходит по великолепному заповедному лесу, состоящему из гигантских древовидных папоротников и эвкалиптов.
Ехать удаётся немного, в основном приходится вести железного друга в поводу. Заночевать пришлось в горах, километров десять не доехав до, обозначенного на карте селения Лаверз Хилл. Заночевал в лесу из эвкалиптового молодняка. Всё бы хорошо, да весь вечер донимали не менее злые, чем в наших краях комары, пришедшие на смену вездесущим мухам. Весь вечер и следующее утро шёл дождь, состоящий из мелких-мелких капелек воды, похожих скорее на очень плотный туман. Лаверз Хилл оказалось крошечным селением, основным зданием которого является заправка, небольшой магазинчик, кафе и почтовое отделение. Причём все вышеназванные объекты находятся в одном здании. После этого селения дорога вновь идёт через леса из эвкалиптов, древовидных папоротников и, как это ни странно, сосен. Конечно, - сосна не европейская, а своя, австралийская. И всё же, сам факт! Асфальт практически сухой, а влага – в самом воздухе. После Лаверз Хилл дорога идёт то вниз, то по равнине, выходя к побережью, и здесь туман рассеивается и, оглянувшись назад, я вижу, что вершины гор и их склоны покрыты облаками. Никакой это не дождь был! Самые настоящие облака! Только и всего. Здесь на побережье, опять можно держать скорость, порядка 15 км/час. Невысокая скорость, но после бесконечных подъёмов, которыми меня весь вчерашний и сегодняшний день помучила дорога, эта скорость воспринимается с радостью.
У города под названием Уорнамбул оставляю Великую Океанскую Дорогу и выхожу на хайвэй под номером “1”, который надолго станет моей основной дорогой в этом путешествии. Немного портят настроение бесчисленные полчища мух, которые появляются с восходом солнца и не дают о себе забыть до самого его захода. От наших комаров можно убежать на велосипеде, от этих же тварей божьих – никуда не спрячешься. На спуске, когда скорость приличная, они устраиваются на спине и едут “зайцами” до самого окончания спуска, а затем, что называется “с тыла”, - опять нападают. Причём стараются залезть в глаза, уши, ноздри, и помешать им в этом мероприятии, очень трудно. Они отличаются какой-то особой юркостью и ловкостью. Остаётся только отмахиваться от них, но делать это надо постоянно и бесконечно.
Постепенно населённые края остаются позади. Не доезжая до Портланда, я свернул на второстепенную дорогу, и сразу оказался в невероятной глубинке. Овцы, возделанные поля, изредка встречающиеся рощи эвкалиптов, и ещё реже – отдельно стоящие дома фермеров, - вот и всё, что довелось увидеть на этом сорокакилометровом участке. Небольшой, но абсолютно типичный для Австралии городок Хейвуд, куда вывела меня дорога, на полторы сотни жителей имеет прекрасный стадион, теннисный корт, гольф клуб и, видимо, живёт и процветает. Я заметил, что уровень жизни в Австралии вовсе не зависит от численности населения того или иного населённого пункта. Даже такой маленький городок, как вышеназванный Хейвуд обладает всем необходимым набором услуг, необходимых для полноценной жизни.
Постепенно штат Виктория остаётся позади и, у города Маунт Гамбир попадаю на территорию Южной Австралии, - следующего штата на моём пути. Примечательно, что информационный центр на въезде в Южную Австралию находится в отслужившем свой срок паруснике. Отремонтированный и поставленный на постамент в самом центре города, он отрабатывает, вторую жизнь, привлекая своим видом многочисленных туристов. Штат Южная Австралия занимает шестую часть континента, и больший процент населения его проживает в Аделаиде и её окрестностях. Именно поэтому значительную часть пути до Аделаиды мне пришлось ехать по местности с довольно редким населением.
Пейзаж можно бы с успехом назвать унылым, но я радуюсь тому, что вижу. Это настоящая австралийская саванна-редколесье. Отдельно стоящие корявые эвкалипты, а иногда только стволы или их остатки, абсолютно лишённые листьев, создают чрезвычайно неповторимый ландшафт, присущий только этому материку. Затрудняет движение встречный сильный ветер, но я давно втянулся в работу и свои запланированные 130 – 150 км в день прохожу довольно бодро. Пересекаю 37-ю параллель, так хорошо известную по роману “Дети капитана Гранта”, автором которого является незабвенный Жюль Верн, и устремляюсь к Аделаиде. На подходе к этому городу пришлось преодолеть хребет Финдерс, - горную гряду, встающую на пути. Она не широка, всего-то километров 50, но попыхтеть заставила.
Аделаида, город интересный и своеобразный. В Америке все большие города на одно лицо. Здесь тоже, вроде бы так – авеню, стриты, ухоженные домики и дома. Так, да не так. Свой, особый шарм имеет не только город – каждая улица. Да, плюс ко всему, старушкой Англией попахивает изрядно. Нет, да нет, – здания викторианского стиля, характерного для Великобритании, появляются на глаза. Зелено кругом. Около каждого дома обязательно растут деревья, за которыми их хозяева ухаживают очень тщательно. А уж парков, - не счесть. Причём, почти каждый парк имеет в обязательном порядке спортивные площадки, корты, и места для отдыха. В таком парке просто находиться – громадное удовольствие. Некоторые из таких рекреационных зон имеют искусственного или естественного происхождения пруды и озёра, в которых нашли приют дикие обитатели, каковыми являются, скажем, утконосы. Живут, себе преспокойненько, не боясь нехороших людей. Мирно уживаются эти дикие обитатели и люди, зашедшие немного отдохнуть. Заасфальтированная тропинка или велодорожка, снабжённая соответствующей разметкой, проведёт по самым потаённым местам такой вот зоны отдыха, находящейся в самом центре города. Причём парков таковых, повторяю, великое множество. Даже деловой центр буквально окружён парковой зоной.
В Аделаиде я остановился погостить у учителя географии по имени Джефф, адрес которого, заимел ещё в Джилонге. Он преподаёт в школе экономическую географию, и, если судить по результатам нашего вечернего разговора, очень доволен работой и жизнью. Вообще, в этом путешествии мне очень везло на знакомства с учителями, и эта встреча была не последней. Здесь же, в Аделаиде, произошло первое знакомство с австралийскими аборигенами. Как я хотел, что бы подобная встреча состоялась. Я просто жаждал этой встречи! И находясь дома, и уже, будучи здесь, в Австралии. Аборигены, в прямом смысле, находятся между миром отцов (именно отцов) и современным миром. Их как бы вырвали с корнем из привычной жизни, затем немного прикопали и забыли об их существовании.
Мир белого человека многим из них чужд и это читается в их глазах. Их отцы кочевали по равнинам, охотились, добывали огонь трением, вели борьбу за жизнь и очень хорошо знали законы природы. И это знание помогало им выжить, ставило их в один ряд с другими народами. Культура их уникальна и достойна того, что бы жить. Но времена изменились. Незачем стало охотиться и добывать воду, ведь сервис проник в самые отдалённые районы страны, и всё это можно свободно купить. Да и спичкой костёр разжечь значительно проще. Да вот беда. От мира отцов уйти удалось пока недалеко, а в новый мир никак проникнуть не удаётся. Может быть, просто не хочется. Образования не хватает, да и нужно ли оно аборигенам!? Мы же не пытаемся вести жизнь, присущую им, этим детям природы, а их принуждаем забыть учение отцов. Я перешёл на “мы”, я тоже белый человек, и, естественно, ощущал себя именно белым человеком, и аборигенами воспринимался так же. У американских индейцев надменность по отношению к белому человеку даже во взгляде. Даже деталями одежды они подчёркивают своё индейское происхождение и, похоже, очень сильно этим гордятся. Первые же, попавшие в поле моего зрения аборигены-австралийцы, произвели впечатление очень испуганных людей. Как будто они стесняются самого своего вида. Как зайцы, случайно увиденные в лесу, но которые поняли, что обнаружены, застывшие в испуге и готовые дать стрекача.
-1- -2- -3- -4- -5-
